Всходило солнце второй эпохи регулирования кассового рынка в России. Как было описано в части №1, в тех. требования к ККМ внедрили понятие модуля ФП. Эта попытка регуляции кассовой анархии стала первой, на многодесятилетнем пути в дальнейшем. Было введено понятие энергонезависимого, не корректируемого модуля хранения сменных итогов, налоговые органы сделали шаг вперёд, по сравнению с самим понятием ККМ. До этого, ККМ была обычным полу-бытовым прибором, предназначенным, скорее, для контроля продавцов-расхитителей. Теперь же, касса стала инструментом контроля уже не самого предпринимателя, а на 1 уровень выше. Инструментом контроля государства не за кассиром, а за самим коммерсантом. Это понравилось далеко не всем. Новый процесс медленно стал запускать в головах изменение старой парадигмы. Поток импортных «игрушечных» аппаратов резко поредел, производители не захотели, не успели переобуться под новые требования налоговиков из далёкой России. На арену стали выходить отечественные производители железа и прошивок. Госреестр заработал в полную силу, но первые его списки состояли из пары десятков моделей. Первые пол года, всем было наплевать на регистрации новых моделей с блоками ФП. Одной из первых касс с блоком ФП, попавшей в мои руки, стала АМС 100Ф. Материнская плата представляла собой сделанный на коленках конструктор, с 4-ми РПЗУ стоящими в ряд. И самое главное, там была первая ПЗУ (версии примерно, 1.1 или 1.2) и уже небольшая русскоязычная инструкция. Первые ФП представляли собой "что-то" неизвестное внутри кассы. Но логика этого оставалась старой, кассы никто не куда не возил, налоговая ими не интересовалась никак. Примерный ввод в эксплуатацию выглядел так : берём кассу, минимально проверяем её работоспособность, берём ИНН клиента, фискализируем её со связкой пароль/рег номер "1" и отдаём. Налоговая не требовала регистрировать кассу у них. Первый увиденный мною блок ФП представлял собой опломбированный модуль в стальном кожухе, стянутый проволокой, с залитыми эпоксидной смолой выводами электронных элементов. Всё в лучших традициях советской военной промышленности. Появились утверждённые тех. требования к модулям ФП. Задумка была хорошая. Память должна быть независимой от внешнего источника питания, иметь корпус защищённый от внешнего воздействия, от помех, от взлома. Ремонт модуля запрещался полностью, только замена. Конкретная реализация этих требований в виде железа, была очень многогранной. Блоки были как в виде простейшей микросхемы, залитой термоклеем (Самсунги), так и в виде целых модулей во внешней металлической оболочке (АМС 100Ф, Ладога, Астра 100Ф). В модуль ФП должны были записываться реквизиты регистрации, итоги закрытий смен в количестве не менее 3000 штук, данные должны защищаться паролем инспектора, после 3-х неудачных попыток подбора, работа с ФП должна была блокироваться до ввода правильного пароля. Это всё работало только в теории, не существовало единой логики генерации паролей. Часть инспекций устанавливала единый пароль для всех сотрудников, часть использовала "1", часть генерировала по одним им понятным принципам. И если в первом случае, было достаточно собрать базу паролей, то в случае выдумывания "на лету" возникали проблемы. Инспектора забывали свои пароли через 5 минут после посещения инспекции. Подбор мог длиться часами, в половине случае подобрать не удавалось, кассы приходилось везти к изготовителю. Инспектора не собирались изучать многочисленные инструкции налоговых инспекторов (в виде книжки) на все применяемые модели ККМ. Обычно, ограничивались десятком самых популярных моделей в данной местности. При обнаружении неизвестной конкретному инспектору модели, звонили в обслуживающий ЦТО и в инспекцию вызывался механик. Вскоре, рулоны никому не нужных отчётов из ФП перестали помещаться в кабинетах инспекторов, их стали складывать в коробках в коридорах. Сами блоки ФП были реализованы либо на электрически стираемых сериях м-схем либо на UV стираемых. Небольшая часть была реализована на одноразовых не стираемых сериях. С позиции нынешнего опыта и анализа прошлого, было всего несколько блоков ФП, которые не удавалось считать в условиях ЦТО. Этот ФП из комплекта доработки samsung ER до модели samsung RF (большой блок в отдельном корпусе), Шарп 250, Ладога, ПРИМ 07. О чего должен был защищать пароль инспектора, так и осталось тайной.

Некоторые исполнения модулей ФП были столь странны и нелепы, что без сбоев могли проработать от силы пол года. Вопрос не в качестве исполнения самой микросхемы-накопителя ФП, дело в неграмотном проектировании ККМ в целом. Разработчики не тестировали свою продукцию в условиях реальной эксплуатации. Кабинетные тесты в ЛЭО, это жалкое подобие испытаний российских реалий. Кассы работали на вещевых (продуктовых) рынках зимой в минус 30, после чего, утром продавец включал нагреватели и температура за 15 минут поднималась на 50 градусов с обильным образованием конденсата внутри ККМ. Кассы работали в условиях сильнейших электромагнитных помех (палатки вдоль трамвайной ветки), в условиях умирающего аккумулятора, который не мог выдать ток, достаточный для корректной записи информации в микросхему ФП. И не удавалось убедить пользователя заменить аккумулятор за свой счёт. Кассы работа в банях и саунах при +30 и невероятной влажности, в минус 30, когда чернила красящей ленты замерзали. ККМ могла служить (и служила!) домом для нескольких поколений тараканов и мышей. Да, в белых перчатках ЦТО не работает! Касса могла быть залита любыми жидкостями и химическими реагентами, от кофе до побелки с потолка, а иногда и прорванной канализацией. Таких условий работы ЛЭО не могла представить и воспроизвести. Разумеется, страдала не только фискальная память, но нас интересует именно она. Когда, в очередной раз, ККМ выдавала ошибку ФП (разумеется подтверждённую ЦТО и механиком), регламент замены был такой :

• ЦТО производило диагностику ККМ и выдавало заключение о неисправности блока ФП и о необходимости его замены в дополнение к акту КМ-2.
• Пользователь предоставлял это заключение в инспекцию в приёмный день ФНС, где его рассматривали. По результатам рассмотрения, ему могли и отказать. А время идёт, ККМ стоит в ЦТО без дела.
• Если пользователю разрешали замену ФП, то его записывали в ближайший приёмный период. А это не каждый день, а 2-3 дня в неделю.
• В присутствии представителя ФНС, пользователя и механика, снимались все виды отчётов (если ФП позволяла), составлялся акт о замене ФП в 3-х экземплярах. Заранее купленный, оплаченный и привезённый с собой блок монтировался в ККМ.
• ККМ фискализировался законным образом. Журнал кассира-операциониста заменялся.
• Получалась новая карточка регистрации в следующий приёмный период.

Весь процесс мог растянуться на 2 недели. И если у пользователя была одна ККМ, то можете себе представить его и наше недовольство процедурой. А самое главное, таких заключений НЕ могло быть слишком много, как для пользователя, так и для ЦТО в конкретной инспекции ФНС. Иначе возникали подозрения в уклонении от уплаты налогов, да ещё по предварительному сговору, да с искажением компьютерной информации. В конце 90-х годов, в кассовый мир, пришло новое понятие. Назовём его «версия ПО кассы». Если раньше, кассы представлял собой нечто электронное, но ничем и никем не регулируемое устройство, вроде дорогого чайника или умной лампочки, то теперь появилось и «описание версии ПО». И его нужно было определять. И менять! И хранить в ЦТО! И понимать! В арсеналы ЦТО плавно вошло понятие программатор. Первый программаторы покупались в случайных местах, зачастую у производителей АОНов для телефона. Они раньше других столкнулись с ПЗУ с прошивками. Применительно к Москве, центром знаний служил рынок в Митино. Первым купленным программатором стал МП-5, приобретали у Александра, представителя РомСервиса.

ЦТО стали хранить версии ПО под разные модели касс. По сути, тогда и зародились сотни файлов в базах данных ЦТО, которые не разбирались годами в компьютерах механиков. Начала зарождаться культура хранения оборудования. Появились кучи переходников под разные типы ФП от разных производителей. Производители пошли по принципу «у нашей модели свои шнуры, с эксклюзивной распайкой», пришлось делать интерфейсные шнуры под все модели всех производителей (конечно упрощённо). Всё это приходилось как-то хранить, развешивать по стенам. Зародилась традиция самодельных переходников под каждый новый конструктив ФП. Культура «колхоза» этих переходников шагнула так широко, что стала напоминать дембельский альбом или самого расшитого дембеля. Переходники городили простым навесным монтажом проводом, паялись на картонках, на старых кусках плат, на макетных платах, заливались термоклеем, термоусадкой, ничем не заливались, всё это отваливалось на ходу, сбоило, горели интерфейсные порты в компьютерах, на кассах. Рынок сильно менялся, менялись ЦТО, менялся парк, менялся подход к делу. Механики принудительно образовывались, зачастую прямым или финансовым принуждением. Список оборудования в ЦТО перестал подлежать разумной инвентаризации. Расходы ЦТО (и доходы) росли. В Митино ездили закупаться чистыми 27C512, 89С52, 89С55 и 24С256. Инженеры уже знали различие семейств микросхем, способы стирания, записи. Листки с форматами записи в ФП висели уже не на одной, а на трёх стенах. Приходилось хранить краткие инструкции кассира на все модели знакомых касс, инструкции по фискализации, коды таблиц. Механики стали постоянно ездить в налоговые инспекции, на стене уже висели номера и адреса налоговых города, маршруты проезда. Стен стало резко не хватать, добавилась стена с кодами таблиц для программирования текстовой информации под все виды аппаратов, всех производителей. Бардак на столах стал расти, первые годы проводили ПХД, потом просто опустили руки и бросили «дизайн» рабочих столов на самотёк. Постепенно, облик (внутренний и внешний) ЦТО стал приобретать примерно современные очертания. Некоторые механики задумались о приобретении ноутбука с СОМ портом. Кроме внутреннего зуда, других стимулов для его приобретения у нас не было, фискальные регистраторы ещё только начинали свой путь с кульманов КБ к инженерам-технологам производств. Что это за оборудование, не знала даже налоговая инспекция. любопытный диалог произошёл у меня с инспектором в налоговой, в присутствии заказчика, при попытке зарегистрировать Меркурий 114 (в виде коробочки подключаемой в разрыв принтера EPSON). У меня ноутбука нет (это примерно 2002 г.), инспектор категорически заявил, что не подпустит меня к своему компьютеру. Заказчик стоит и хлопает глазами на наш цирк. В итоге, заказчик на следующий день у кого-то нашёл ноутбук на пару часов, инспектор зафискализировал аппарат перепутав местами ИНН и рег №, отдал мне «убитый» аппарат, я нашёл контакты производителя кассы, поехал к нему (благо, что это был Меркурий), мне всё поправили. Так мы узнали новый термин «технологическая прошивка».

Начинали сгущаться первые тучи уголовных дел за «злоупотребления» при обслуживании и эксплуатации кассовых аппаратов. Производители ККМ с удивлением заметили обслуживающие организации, появилось обучение (его видимость), аккредитации, удостоверения как механиков, так и на право обслуживания конкретных моделей, списки лицензий на право обслуживания в налоговых. Пиратские бриги российских ЦТО, обвешанные богатой добычей и золотом, мчались навстречу буре, но команда ещё пировала внутри судна. Кассовый аппарат стали бездушным термином «ККМ», налоговая инспекция трансформировалась из МНС в ФНС. Старое вино в новой бутылке. В ту пору (1998-2002 гг), ЦТО стало представлять собой не пещеру разбойника и не пиратский вертеп, а вполне себе неплохо оснащённую контору, грандиозные пьянки с клиентами ушли в прошлое, частично вместе с людьми, частично из-за поднятия уровня профессионализма. Ребёночек осознал себя! Оснащение неплохо выросло. Появились заземлённые столы, зачастую с удобным покрытием. Где то в углу, обычно, стоял отдельный компьютер с программатором, в ящиках стола лежали переходники под все используемые ФП и типы корпусов микросхем. Где то рядом лежали в ящиках десятки чистых микросхем некоторых типов, интерфейсные шнуры. Появились горизонтальные связи с конкурирующими ЦТО, механики стали встречаться в ФНС и обмениваться опытом и наработками. Зачастую, таким образом фискализировалась ККМ, которую механик не видел даже в глаза и не имел к ней никакой инструкции. Обмен опытом и связями с «коллегами по опасному бизнесу» привёл к пониманию своего положения на рынке, к переосмыслению технического уровня инженеров. Зачастую, это был весьма унизительный и болезненный процесс, в виде тыканья носом в свою некомпетентность. На компах царил DOS или Win 3.11 Бухи по прежнему рассылали пачки счетов по факсу, немного поменялись договора на обслуживание. ЦТО представляло собой обычное ТОО, небольшое помещение из 2-4х комнат. Кадровый состав примерно такой : 1 глав. бух, пара бухов помладше, директор, 2 диспетчера на телефонах, 1 девочка на ведении договоров. Заключались простенькие договора на обслугу кассы, заполнялись сведения о месте установки, рас/счёт клиента, модель кассы. Место установки считалось примерно от ближайшего строения с номером. Это мог быть стационарный магазин, палатка на улице, место на рынке. Если с магазином всё понятно, то палатку приходилось искать часами, она могла быть и на рынке и на платформе электричек в километре от ближайшего указанного дома. Клиенту выставлялся счёт на бумаге (лично или по факсу) или при оплате наличными отдавался корешок приходного ордера (который был БСО). Подтверждения оплаты не существовало, им по сути, был оригинал бумажного счёта на оплату услуг. Если клиент не оплачивал, то... ну не платил и всё. Таких клиентов держали на договорах годами, просто так. Налоговая не уведомлялась о расторжении договора на обслуживание. Раз в пол года/квартал "должникам" на удачу выставлялся очередной счёт. Работа диспетчера на телефоне была простой, вёлся специальный "журнал учёта вызовов" (С), в него записывалось время получения заявки, время передачи заявки инженеру, описание случая, координаты происшествия. Инженеры 2 раза в день отзванивались диспетчеру и забирали "свои" заявки. Другого способа связи с механиком не существовало. пейджеров не было, до появления сотовой связи, оставались годы. Договора печатались на матричном принтере, я подкладывал копирку для получения сразу 2-х копий, ибо его работа была очень неприятна для ушей. Сами договора набирали в текстовом редакторе WORD & DEED, разумеется под DOS. Интернет существовал как термин в глубине научных лабораторий. Никакой локальной сети не было, обычный компы под стареньким DOS. Как файловая оболочка использовали Волков и Нортон коммандер, перешли с 4-ой на 5-ю версии Нортона, текстовый редактор обновили на "Лексикон". Спустя несколько лет, мы открыли для себя DOS Navigator. В 5-й версии Нортона появилась связь 2-х компов через СОМ или LPT шнур напрямую. Мы носили всё на дискетах, хотя что там носить? Модемы отсутствовали как класс устройств, сетевая карточка в системных блоках появилась спустя годы, это была NE 2000 для коаксиала.

Появились монстры по доминирование на рынке моделей, в виде Самсунгов 250/4615 (Уже RF), отличная аккумуляторная 700-я модель не пошла из-за ужасного матричного принтера. АМС 100Ф доросла до версии прошивки 1.3 В эти годы, практика злоупотреблений, становилась повальной. Модели выбирались не по пользовательским характеристикам, а по принципу «есть что-то или нет». Незаметно проскочило требование по персонализации чеков для покупателя, раскроем немного смысл и подробности. Обычный старый российский чек от кассового аппарата не имел никакой информации о предприятии применяющем кассовую технику. Теперь стала обязательна явная идентификация наименования. В ККМ появился термин "заголовок". Реализовать это можно было 2-мя путями, механическим путём и программным. Механическая реализация представляла собой резиновый штамп пропитанный краской, который делает свой оттиск на чековой ленте пр каждом применении ККМ для расчёта. Штампик заказывался пользователем самостоятельно, подкрашивался краской так же своими силами. Самым популярным был программный способ. В функциях ККМ появился программируемый заголовок из одной либо нескольких строк. В инструкции по эксплуатации добавился соответствующий пункт. Это было намного удобнее механического способа. Но некоторые инспектора, превышая свои должностные обязанности, самостоятельно утвердили собственные требования к размеру заголовка, его выравниванию, положению на чеке. С таким самодурством приходилось считаться и молчать, когда очередной инспектор обвинял инженера (конкретно меня) в "незнании ГОСТа".

Интеллектуальный уровень среднего ЦТОшника значительно вырос. Наизусть помнилось около десятка инструкций пользователя, описания фискализации, частично кодовая таблица символов, иногда и карта памяти ФП адресно и побайтово. Носимое с собой оборудование с трудом влезало в пакет, многие перешли на портфели или дипломаты. Начало появляться штрих кодирование и сканеры, разумеется СОМ портовые, с внешним питанием от своего собственного блока. Я впервые увидел POS терминал, впечатления самые отрицательные. В налоговую его заносили 2 человека, на этом моменте я понял, что у меня с ними не сложится. На фискализацию приехали 4 человека. Пользователь, механик ЦТО, представитель компании поставляющей софт и представитель компании, чьё железо использовалось в виде контроллера, интегрированного в обычный 486 компьютер. В тот момент состоялся потрясающий диалог, который станет шаблоном в обслуживании на следующие 25 лет! У инспектора появился вполне обоснованный вопрос по суммам, которые не сходились (и вполне обоснованная претензия). Он, естественно, спрашивает у пользователя, тот отсылает к механику, который мнётся рядом. Инспектор задаёт тот-же вопрос механику. Тот отвечает, что он только чинит терминал, суммы его не волнуют. Инспектор спрашивает у представителя производителя, то справедливо замечает, что они производят и поставляют только железо, нюансы эксплуатации его не волнуют. Инспектор поворачивается к представителю софтового интегратора, тот отвечает, что такая особенность ПО. В итоге, 4 стороны и никто не отвечает за итоговые суммы. Сам пользователь стоял и молчал, ибо знал всю историю этих сумм прекрасно. Средний объём ЦТО к тому времени составляли АМС 100Ф, Меркурии всех моделей, много 115Ф (версии Е-Д-М-Н), самcунги как RF, так и переделка из 4615 в виде внутреннего отдельного громадного блока ФП висящего над платой, ЭКР , ЕЛКА, несколько аквариусов, штук 5 POS терминалов, по моему самые распространённые были SIEMENS NIXDORF, Астра 100Ф, несколько КАСБИ, всё остальное в штучных количествах. Незначительно пролетели первые ЭЛВЕСЫ с их, сатанинской, на тот момент логикой, РЯДЫ-ПОЛЯ. Микро и ОКА видели только мельком, их и не предлагали на договор. Не вызвала у меня доверия модель, где надо было нажимать разом! 2 кнопки на клавиатуре. В общем, 99% это автономки в том понимании. Крепчал контроль, появилась ЛЭО. Прошивки стали с выводом ИНН на чеке, мы обновили под эти требования свой парк ККМ. Ввели понятие «опломбировка ККМ», раздали механикам пломбиры на брелки с ключами. В ЦТО стали лежать коробки с детским пластилином. Через год, наборы из десятка пломбиров «других» ЦТО перекатывались по столу.

Инфляция росла и вдруг БАХ!, в 1998, правительство Ельцина решили срезать три нуля с купюр и придумали деноминацию! К нашему счастью, на это дали год. Пользователей обязали повесить на витрины и кассовые места таблички, поясняющие в каком масштабе цен работает ККМ. И полетела птица-тройка идиотизма по Руси. Мы своевременно обсудили с пользователями график перехода на новый масштаб, он начинался с 1 января. И сразу началась новая история, связанная с кодами защиты на заводской номер. В моей карьере, первые кто реализовал функционал платных кодов защиты, был Самсунг. Мы получили из Питера десяток микросхем 27C512, прошитых новой прошивкой. В которой, кстати, появился полноценный нарастающий итог в отчётах. И самым ценным предметом стал лист с 6-ти значными кодами защиты на определённые заводские номера. И цирк начался! Те, кто обслуживал самсунги в те годы знают, что в них не было полноценных английских символов в кодовой таблице. Символы схожие по начертанию с кириллицей, имели 1 одинаковый код. Отдельные коды были только для букв, которые имеют своё собственное латинское начертание. А заводской номер забивался с клавиатуры кодами. И, для примера, зав.номер HSB**** мог быть забит в ФП 2-мя разными способами. Это «В» как русская с кодом «067» и «Ь» с кодом «003». Ещё раз : единого стандарта не было, каждый механик забивал этот номер так, как находил нужным или правильным или более быстрым! А код считался производителем на канонический вариант номера. И начались несовпадения. Которые натолкнули всех на ряд мыслей, о некоторой прямой зависимости рачёта кода от заводского номера. Ну вот буквально, арифметической. Мы под пиво, за 1 вечер накидали от руки на бумаге всю возможную таблицу этих кодов защиты. Благо, там не так много возможных вариантов. Механик у клиента на самОм самсунге входил в режим «калькулятора» с клавиатуры, забивал коды всех букв из конкретно этого зав.номера, получал число, смотрел по таблице код и готово. Код принят. Примерно в это время, появился такой термин, как «сфера применения ККМ». Если ККМ была заявлена в реестр для торговли, но не для применения на АЗС и нефтепродуктах, то ФНС могла не поставить такую кассу на учёт в АЗС. В инспекциях это проверялось, скорее, из вредности или от скуки. Но приходилось немного соизмерять полёты фантазии пользователей с реальным реестром. Появился такой принцип поездок в инспекции ФНС, как «своя инспекция», суть его состоит в том, то механик ездит на все фискализации (и свои и чужие) в удобную ему инспекцию. Это позволяло сдружить конкретного механика и инспекторов (в большинстве женщин). Человек «примелькивался», изучал особенности регистрации и личности конкретных инспекторов и, зачастую, проходил без очереди и мог позволить себе явные фамильярности в общении. Инспектора подкидывали ему залётных клиентов, не придирались при приёме документов. Такие люди десятилетиями встречались мне в «своих» для них инспекциях. Сами территориальный инспекции представляли собой жалкое зрелище, старый жилой фонд, например 1-й этаж жилого 5-ти этажного здания, дыры в полах, отбитые стены, куски рваного линолеума, перекошенные горы бумаг перетянутых шпагатом по обе стороны коридора. Зачастую, одна инспекция сидела в 3-х разных строениях. Документы на регистрацию подавались в одном здании, а справку об отсутствии задолженности перед бюджетом надо было брать в другом. Иногда это были соседние корпуса, иногда через дорогу, а иногда в паре автобусных остановок друг от друга. Так и ходили. ЗОЖ. Бренд «SAMSUNG» стал Sam4s, не изменившись внутри. Появилась 700-я модель, очень удачная со всех сторон, лёгкая, компактная, переносная, с сохранённой логикой меню, с привычным ключом режимов. Но, с матричным принтером epson и двухслойной лентой 57 мм. По сути оставшись прекрасным флагманом переносных аппаратов, но брошенным разработчиками! Стали встречаться проверки эталонности версии кассового ПО (прошивки), некоторые модели имели дурную славу у работников ФНС. Это касалось Самсунг и АМС, остальные бренды не интересовали проверяющих. Инспектора не понимали и не хотели понимать, что такое версия ПО, как она проверяется и самое главное, что их существует десяток на каждую модель ККМ. В феврале 2002 я перешёл в «конкурирующий» ЦТО. И сразу появились новости в виде фискальных регистраторов! Это было совсем новая сущность, не виданная на российском рынке. Сначала это были БИС-01Ф с 2-мя матричными головками, потом вышла первая версия Штрих-ФР-Ф с широким шлейфом ФП. Позже добавился Феликс Ф, первый релиз, с питанием +12В с дырочкой в правом боку )) Промелькнули МСТАР-Ф, krystallgate. Немного поработал с SHARP 250, для меня он остался в памяти, как «анти идеал» кассовой техники. В нём сошлись все звёзды разом. Уродская схемотехника, уродское ПО, уродский «пользовательский интерфейс», уродская логика работы с ним. Вскоре, при очередном «плановом» обходе рынка обнаружили в Митино таинственную микросхему winbond 27E512, нам пояснили её смысл. Тут карта и попёрла! Несколько месяцев ничего не происходило, удостоверения на право обслуживания ККМ множились и, вскоре, перестали помещаться в рюкзаки. Появились акты выполненных работ и фактуры в дополнение к бумажному счёту. Этим мы были очень недовольны. Розовые паспорта версий (которые ничего собой не заверяли и не защищали) лежали стопками в каждом ЦТО. Заполнение этих паспортов представляло целый пласт народного творчества, хранились "эталонные" варианты заполнения паспортов. При появлении клиента, информация в виде бессмысленных сокращений тщательно переносилась в клиентский паспорт. Что означали эти сокращения не знали как мы, так и сами инспектора.

Мимо пролетело несколько уголовных дел, в устной речи появилось таинственное выражение «статья 272 и 273 УК РФ». А частота проверок нарастала, мне довелось присутствовать на паре выездные рейдов, как технический представитель ФНС. Немцы вышли в финал ЧМ-2002 г., но проиграли Бразилии, смотрели всем ЦТО. Как то незаметно прошло мимо нас внедрение (насаждение?) НДС. Программатора МП-5 перестало хватать и вылетели кнопки. Т.к. перестало хватать функционала, мы купили МП-7. Добавились на обслуживание Ладога Ф (с нелепым блоком ФП), астра 100Ф/200Ф. Запомнилась аккумуляторная АМС-200Ф, как мощным функционалом, так и редкими микросхемами памяти внутри (вроде бы 29F010), были питерские ПРИМ 07Ф, появился первый крупный клиент с БИС-01Ф. Как то мимо и без интереса прошли ТРК и их интеграция с ККМ. Приносили на тест РШК (расширитель штрих кодов с памятью на 8 или 16 Мб), не взлетел в рознице. Чуть более заинтересовал ПТС (по моему так?) для самсунга, превращающий его в полу-ФР.

Команды можно было слать через СОМ порт с ПК. Съездили пообщаться с разработчикам где-то в недрах сокольников, далее пролетели пара выставок на ВДНХ, разумеется мы посетители, никак не участники, не дай бог. Всё то-же, медленное эволюционное развитие отрасли. Чуть больше памяти, мегагерц, портов. Из товара, очень хорошо раскупались термоголовки на АМС100Ф, ибо они горели очень часто и пластиковые нейлоновые винтики интерфейсного разъёма. Ну вы в курсе зачем! Чековой лентой торговали неохотно из-за веса и небольшой маржи. Но, невидимая рука уже вставляла ключ в замок и была готова его повернуть! Начали ходить слухи или скорее небольшие тучки на горизонте… Никакой конкретики, но вроде кто-то где-то видел от того, кто слышал, что грядёт новая особая фискальная память. Бред какой! Ввели марки-пломбы на квартал и журнал КМ-8. Печалька. Придумали фантики (СВК сервисное обслуживание), что бы каждый покупатель знал и видел, что ККМ стоит на обслуживании. А зачем ? А, и отодрать её нельзя? И что? Вскоре рулоны этих голограмм лежали в сейфе, а позже были перенесены на сами сейфы, богато украсив интерьер всех российских ЦТО. Голограммы, пока ещё круглые, с дядей в кепочке и номером. Особо упоротые клиенты, считали номер СВК телефоном техподдержки своего ЦТО. Вскоре дядечка в кепке стал не кошерным, если смотрит в другую сторону. Прошла волна судов с производителями этих дядечек, мы жевали поп-корн и смотрели со стороны.

Объём носимых с собой ежедневно документов вырос и теперь носились папка с документами на подпись, папки с листами марок-пломб и папка с инструкциями. Небольшие изменения случились на кассовом рынке. В Штрихе произошёл раскол, часть коллектива разработчиков ушла в своё, наверно, ТОО или КБ. Так родился атол, но первый феликс был ещё курский. Штрих перешёл на «новый» формат блока ФП, который и станет стандартом до 2016 г., небольшой пластиковый корпус с узким шлейфом.

Однажды на конференции Инкотекса, куда я ездил за очень прочными зелёными бесплатными пакетами, увидели на стенде странное устройство, без внешних интерфейсов и без разъема питания. Оно было похоже на кусок использованного мыла. Михаил Василевский, пояснил, что это тестовый прототип ЭКЛЗ переданный им для разработки и отладки собственного ПО. Вскоре мы узнаем, что это и была смена эпох. Вторая эпоха ФП подходила к концу. Ключ с хрустом провернулся в замке и дверь в неизвестность открылась.